Чёрная вдова и её кошки. История из жизни Ростовского зоопарка.

При составлении текста использована статья В. В.Костенко.

Всё не так. Конечно, всё не так. И, не виновата Метта ни в чём. Так сложилась жизнь.

Сначала был Бола, красавец самец, блестящий представитель племени равнинных горилл. И была любовь, данная гориллам природой. Они жили дружно и долго. Бола недолго скучал по своей прежней подруге Моне – Лизе, уехавшей в ЮАР. Метта стала его второй желанной избранницей. Но у них не было потомства. Видимо дело было в самце. В детстве он часто болел. И ушёл великан Бола из жизни внезапно, сражённый неизлечимой, непонятной людям, хворью.

Метту любили все. К ней привыкли, ей сочувствовали и, по бабьи, нежно называли Мотей. Потом, в разное время, был Терхак, и был Кимбо. Два тевтона, прибывшие из зоопарков далёкой Германии. Но приезжали они к ростовской вдове уже в солидном возрасте. А у равнинных горилл очень развито привыкание к постоянному месту существования. Женихи тосковали по дому. Видимо, эта тоска и мешала отношениям. Мотя нервничала и не подпускала к себе соплеменников. А те не могли забыть далёкую отчизну, и в результате оба прожили недолго. Посмертное вскрытие одного из самцов показало повторный инфаркт миокарда. Так и стала Метта бездетной трижды вдовой.

Грустно пошутив, люди нарисовали на её клетке три звёздочки и перестали испытывать горилью судьбу. Да и годы взяли своё.
Но женское сердце нашло выход для нерастраченной любви. Мотя полюбила кошек. Самозабвенной, слепой материнской любовью. Сотрудники отдела приматов вовремя оценили эту любовь и поняли, что она спасёт самку. Ей приносили котят, и горилла заключала их в кольцо своих огромных рук, окружала неустанной, можно сказать, маниакальной заботой. Кормила, пальцем засовывая корм в кошачьи рты, вылизывала, искала блох, укладывала спать. Очумевшие коты были не в силах сопротивляться и на время смирялись. Затем, подрастая, они сбегали от своей опекунши. А Мотя плакала и металась по клетке, просила людей вернуть деток обратно. Ей возвращали беглецов или приносили новых питомцев, и она радовалась и успокаивалась. Как-то в её клетке окотилась кошка. Мотя стала самой счастливой человекообразной обезьяной на свете. Она катала весь выводок на спине и вовремя подкладывала котят биологической матери на кормёжку.

Самым любимым котом гориллы был кот Антрацит. Вместе они прожили четыре года. Ежедневно он приходил к Моте, и «хозяйка» выгуливала его по клетке.

Медленно и серьёзно гулявшая громадная горилла, ведущая рукой чёрного кота, вызывала бурный восторг посетителей. Однако Мотя была слишком сосредоточенна на своих обезьяньих заботах, чтобы реагировать на людей. Найдя удобное место на солнышке, она ложилась на спину, бережно придерживая Антрацита великанской ладонью. Иногда она усаживала кота к себе на грудь или живот. Антрацит редко выражал свои чувства, терпеливо позволяя любить себя.

Когда наступало время кормления, Мотя не забывала о хвостатом друге. Сначала она сама набивала рот кашей, а затем, зачерпнув пригоршню, кормила кота. Различие во вкусах всё-таки сказывалось. Горилла любила бананы и орехи. Как заботливая хозяйка она пыталась накормить этими лакомствами Антрацита. Упорный отказ кота от обезьяньих «деликатесов» искренне удивлял Мотю, и она, держа голову кота одной рукой, другой настойчиво запихивала ему мякоть банана или предварительно очищенные грецкие орехи.

Метта прожила сорок пять лет, до глубокой старости. Однажды она уснула и не проснулась.

Она ушла счастливой и спокойной, отдав своё сердце тем, кому, по её мнению, любовь была необходима.